Достопримечательности Санкт-Петербурга
«Медный всадник» - памятник Петру I на Сенатской площади
Рубрика: Санкт-Петербург
Памятник императору Петру Первому, установленный на Сенатской площади Санкт-Петербурга, давно, едва ли не с момента сотворения, стал легендой, образом многих литературных произведений, символом судьбы России. На роман — с заговорами, страстями и подвигами — похожа и история его создания.
…Попытки увековечить память о царе-полководце в достойном памятнике предпринимались не единожды. В 1742 году русский итальянец Франческо Растрелли отливает монумент по модели, созданной ещё его отцом — Бартоломео Карло Растрелли. Карло пригласил в Россию сам император Пётр, который будто бы и подал при жизни скульптору-архитектору идею памятника. По другой версии, замысел принадлежит Анне Иоанновне, которая хотела установить скульптуру на Васильевском острове, на месте современного университета.
Работа Растрелли категорически не понравилась Екатерине II. Убрать с глаз долой — таков был её вердикт, после чего статуя оказалась у Исаакиевского моста, под навесом. Только в 1800 году, уже после смерти Екатерины, памятник установили у Михайловского замка.
В поисках мастера
Екатерина решила сама найти скульптора и создать собственный памятник Петру, демонстрируя тем самым преемственность его и своего правления. По указанию императрицы посол России во Франции Алексей Михайлович Голицын обращается к Дени Дидро, с которым Екатерину связывала многолетнее общение и обмен философскими, просветительскими идеями.
Дидро рекомендует Этьена-Мориса Фальконе. К тому времени 50-летний Фальконе — директор Севрской фарфоровой мануфактуры, заслуживший благосклонность маркизы де Помпадур, фаворитки Людовика XV, ваянием небольших скульптур в стиле рококо. Послужной список не впечатлил Голицына, однако за скульптора вступаются и другие философы, видевшие в мастере нереализованный потенциал. Дидро говорил о Фальконе, что тот обладает тонким вкусом, деликатностью, умом, при этом «суров… Корысти не знает».
Последняя характеристика оказалась едва ли не важнейшим «талантом» протеже Дидро. Смутьян Фальконе, у которого и мысли о величии императорском были свои, «неканонические», показался Голицыну самой подходящей кандидатурой, когда назвал цену за работу — 200 тысяч ливров. Много ли это? Другие скульпторы (Голицын и Екатерина всё-таки не остановились сразу же на одном Фальконе) запрашивали в несколько раз более.
В 1766 году, 6 сентября, Фальконе подписывает контракт и, сопровождаемый юной помощницей Мари-Анн Колло, едет в неведомую, «полудикую» Россию — ваять её царя, «поднявшего страну на дыбы»…
«В начале славного дела»
В октябре 1766 года Фальконе прибывает в Санкт-Петербург. На первом этапе воодушевлённая императрица способствует скорейшему ходу работ: в елизаветинском деревянном Зимнем дворце (теперь — пересечение Невского проспекта и Большой морской улицы), прямо в Тронной зале, устраивают мастерскую скульптора, в бывшей каменной конюшне — его жильё. Для моделирования скульптурного изображения из конюшни императрицы доставляют двух жеребцов — Бриллианта и Каприза. Лихой гвардеец заставляет их взлетать на помост и взвиваться на дыбы, чтобы Фальконе в жадных набросках запечатлел момент высочайшего напряжения всадника и коня…
Но были у повышенного внимания к скульптуре и весьма неприятные стороны. Прибыв в Петербург, Фальконе выслушал множество авторитетных мнений, каковым следует изображать великого самодержца. Так, сама Екатерина видела Петра непременно со скипетром; Иван Бельский, возглавлявший Императорскую академию искусств, ничего не имел против скипетра, но считал, что Пётр должен стоять, выпрямившись во весь свой гигантский рост. Совершенно просветительские идеи присылал почтою Дидро: в его воображении великий реформатор и воитель должен «усесться» в фонтан, наполненный аллегориями.
Однако всем советчикам, в том числе — коронованным, пришлось замолчать: «Монумент мой будет прост…выше (прочего) личность созидателя… её и надо показывать людям».
Памятник
В 1769 году закончена гипсовая модель. Самым трудным в её изготовлении для Фальконе оказалась голова императора, которую он пробовал вылепить несколько раз, но всё — безрезультатно. Лицо вдохновенного самодержца вполне удалось юной ученице мастера — Мари-Анн Колло. Работа Мари вызвала восхищение Екатерины, которая высочайшим повелением распорядилась принять Колло в Российскую академию художеств с пожизненной пенсией в 10 тысяч ливров. Не принадлежит рукам Фальконе и змей под ногами коня. Вылепливал гада Фёдор Гордеев — талантливый скульптор из России.
После двух недель общественного просмотра и высказанного одобрения Фальконе нужно было приступать к отливке монумента. Однако сам он такой работой никогда не занимался, потому ждал приезда французского литейщика Б. Эрсмана. В 1772 году Эрсман приезжает, но справиться с изваянием такого «росту и размера» ему оказалась не по силам. Потерпели неудачу и ещё несколько литейных мастеров.
Помощь французскому ваятелю вновь пришла от подданного великого царя-мастерового — Емельяна Хайлова, «пушечных дел мастера». Первая отливка, однако, чуть было не привела к грандиозному пожару: труба для заливки расплавленной бронзы лопнула, грозя залить пылающим металлом деревянные покои. Спасая имущество, Хайлов предотвратил пожар, едва не погибнув сам.
Новая отливка состоялась только через 3 года — таков был ущерб от прорыва и такова теперь была художническая судьба Фальконе: Екатерина к нему охладела. Она не отвечала на письма скульптора с запросами материалов, средств, приставила к нему надзирателя, откровенно ненавидевшего скульптора. Отливая изображение, мастер в складках Петрова плаща оставил надпись: «Лепил и отливал Этьен Фальконе…».
Но увидеть своего Петра на постаменте, взлетевшего над любимым городом на верном коне, Этьену так и не удалось.
Постамент. Открытие памятника
Однажды, открыв газету «Петербургские ведомости», горожане увидели обращение властей, в котором была просьба найти подходящий «для постановления..» памятника Петру камень. Самостоятельно решить проблему двор не смог.
Откликнулся на просьбу казённый крестьянин Вишняков Семён Григорьевич, давно заприметивший мраморную глыбу в окрестностях Конной Лахты, однако — ввиду размеров — пока не сыскавший ей применения. Глыбу за величину — 2000 тонн первоначально и 1500 тонн после обработки — и происхождение прозвали в народе Гром-камнем: жила легенда, что чудовищный кусок гранита отколола во время грозы молния.
Когда Гром-камень извлекли, в земле остался котлован, через время заполнившийся водой. И сегодня можно его увидеть: бывшее место Гром-камня — это нынешний петровский пруд.
А работникам предстояла труднейшая задача: поставленную на платформу глыбу нужно было двигать к Финскому заливу по желобам с уложенными в них 30 шарами, отлитыми из прочного медного сплава. Невероятное мероприятие длилось с середины ноября 1769 года по конец марта 1770 года. На берегу камень перегрузили на морской транспорт, специально к этому случаю сконструированный, и 2 фрегата отбуксировали транспорт к Сенатской площади. Состоялось торжественное событие в 1770 году, 26 сентября.
Фальконе, сам одобривший найденный мрамор, в это время ещё в Петербурге. Однако отношения с императрицей и придворными обострились до предела: мастер не был силён в дворцовых интригах и, совершенно измученный ими и оболганный, в 1778 году навсегда прощается с Россией. Своё творение в завершённом — величавом и дерзком — виде он не узнает никогда…
В 1782 году, 7 августа, состоялось торжественное открытие сенатского памятника. Был салют, парадный марш гвардейцев, прибытие Екатерины II — в порфире и короне… Но за всей этой обычной мишурой петербуржцы вряд ли и заметили поначалу то великое и необыкновенное, что случилось, когда под барабан с памятника спала полотняная ограда… Словно сам Пётр, оживший и взбешённый творимым, взметнулся над толпой — такова была сила таланта или сила личности самодержца, решившей воплотиться именно в этом монументе и в этом месте.
Отношение к памятнику было настороженным — не таков должен быть царь! Слишком живым, «голым на бешеном коне» казался горожанам изваянный император. А после, с лёгким и мудрым стихом Пушкина, стал Пётр Медным всадником — страшным, однако — охраняющим и уберегающим город от беды.
Чтобы добраться до Медного всадника, нужно от ст. м. «Адмиралтейская» идти к Малой Морской, далее — до проспекта Декабристов, а после направо — до Невы. Весь поход займёт у вас 10 минут.
Адрес: г. Санкт-Петербург, Сенатская площадь.
Карта расположения:
| ← Петропавловская крепость | Невский проспект – главная улица Северной столицы → |
|---|
Похожие публикации:
Армянская церковь Святой Екатерины
Одно из самых интересных мест Невского проспекта находится напротив Гостиного двора, где располагается храм Армянской апостольской церкви. Армяне жили в городе на Неве с первых лет его существования. В 1710 г. они основали свою общину и через четыр...
Памятник Пушкину на площади Искусств
На площади Искусств в Санкт-Петербурге летом 1957 года состоялось открытие памятника Александру Сергеевичу Пушкину. Установка монумента была приурочена сразу к двум событиям: 250-му юбилею Ленинграда и 120-летию со дня кончины поэта. Авторство прин...
Московские триумфальные ворота
В 1838 году в Санкт-Петербурге появилось архитектурное сооружение, аналогов которому не было не только в городе на Неве, но и во всем остальном мире. Речь идет о Триумфальных воротах, возведенных в память о победе, одержанной русским войском в войн...
Памятник Екатерине II
К 100-летнему юбилею воцарения великой Екатерины II было принято решение об установке памятника императрице: прототип (1/16 реальной величины) поместили в Царском Селе (павильон «Грот»), а оригинал — в сквере на Александрийской площади. Изготовлени...
Памятник Римскому-Корсакову на Театральной площади
Память о выдающемся русском композиторе Н. А. Римском-Корсакове увековечена в памятнике в Санкт-Петербурге. С 18 лет жизнь музыканта связана с этим городом. Здесь он сочинял оперы и симфонии, преподавал в консерватории, руководил Придворной Певческ...